Лязгнули демонстративно затворами автоматов бойцы моего сопровождения.

– Ваше… Госу… г-м, наследник. Да, прошляпили заговор, расслабились с прошлого раза, посчитали, что всех вычистили. Но зачем же так?

– А как? Если Совет не отдаёт приказ уничтожить заговорщиков, то что это может значить? В моём понимании только одно. То, что он с ними заодно, – повернулся к старшему офицеру сопровождения и, не слушая объяснений советника, скомандовал: – Всех под арест. Оружие изъять. Потом будем разбираться…

И потянулся к трубке, так и зажатой в руке главы. Впрочем, меня опередил боец. Быстро сообразил и проследил мои намерения, тут же сильным ударом приклада по запястью бывшего главы выбил трубку и она повисла на витом шнуре. Подхватил её и протянул мне, не обращая никакого внимания на жалобный вопль.

Отдав команду на открытие огня на поражение, задумался. Всё-таки лучше самому туда поехать. Мало ли что. А на месте решения принимать быстрее. Поеду!

К моему довольству, на месте разворачивалась гвардия. В казармах быстро навели порядок, выявили и пересажали возмутителей спокойствия и порядка, разобрались с провокаторами. Значит, и тут мы успели. Сразу стало легче.

Всё оказалось очень просто. На радиовышке монтировали излучатель ментальных сигналов. Что-то вроде моего камня, только сделанного в подвальных лабораториях дворца. Вот почему не нужна была армия и милиция, да и вообще силовые структуры бы не понадобились. Облучили бы столицу, внушили людям нужные заговорщикам мысли, и сиди потом на всём готовом. Только интересно очень, а что потом было бы? Ну… если бы излучатель когда-нибудь сломался?

А уж как они сопротивлялись… Учёные-то они учёные, а с какой стороны автомат стреляет, прекрасно знали. И магией пользоваться умели, и абсолютно не стеснялись её применять. А времени совсем не оставалось, потому что на вышке как-то подозрительно зашевелились. Пришлось уничтожать и саму вышку, и людей на площадке, и радиоцентр, смешивая его с землёй. Только своих бойцов перед этим отослал подальше. И тяжёлое вооружение запретил применять. Я уж лучше так сделаю, по-своему. А когда убедился, что бойцы отошли подальше, потянулся к воздуху, сконцентрировал стихию вокруг ажурной башни, закрутил тугим смерчем, не слушая скрежета сминаемого железа, воя разогнавшегося водоворотом воздуха. Добавил в вихрь излюбленных водяных лезвий, посмотрел на серую, танцующую передо мной воронку и развеял заклинания, перестал напитывать энергией стихию.

Медленно успокаивался вихрь, опадал на землю огромной кучей мелкого хлама, когда-то бывшего ажурной железной вышкой, прочными бетонными зданиями Центра и, конечно же, людьми. Впрочем, успокоил сам себя, это уже не люди, это враги. Кто его знает, какие бы мысли они жителям столицы начали внушать? Может, и не только жителям столицы – как далеко смог бы установленный артефакт работать, кто его знает? И чем бы это всё закончилось, памятуя о кураторах из Поднебесной?

Сложнее всего пришлось с Войцеховскими. Захудалый род всеми силами старался выжить, приспособиться к существующим реалиям, поэтому с ними повоевали всерьёз. И снова мне пришлось поучаствовать. Сначала намеревался предъявить им заложника, который остался в усадьбе Муромцевых, а потом понял, что это ни к чему не приведёт. Не те ставки стоят на кону. Да и времени больше не хотелось тратить. Попытался, правда, воспользоваться своим ментальными умениями, но жестоко с этим обломался. Ничего не работало, какая-то продвинутая защита у них стояла. Только возрос мой счёт к Вяземским и Войцеховским. В академии нам преподавали разные глупости, даже близко не приближающиеся к реальностям, а сами всем пользовались. Теперь не успокоюсь, пока до всего этого не докопаюсь.

Вымотался я и выложился на полную. И старая усадьба Войцеховских, как назло, почти в центре города стояла. Почему стояла? А потому что больше не стоит. Нет её. Разрушена. Но сопротивление при этом мне оказали очень сильное. Захудалый род, почти разорённый… А как долго сопротивлялись и почти все полегли. Кстати, попутно мне бойцы подсказали. А где все наши маги? Куда они пропали, почему никого не видно? Или мы чего-то не знаем?

Развалины радиоцентра и усадьбы Войцеховских начали разбирать армейцы, а я помчался во Дворец, разослав посыльных с указанием собраться там же всем моим соратникам. Пришло время для разбирательств. И кому-то нужно править страной в отсутствие Совета? Сейчас и решим…

А после всего, после длительных и шумных споров, разбирательств и ругани, после того как наконец-то пришли хоть к какому-то решению, я поехал домой. Да, домой. Место, где меня ждал мой сын, я уже подсознательно называл домом. Только с Настей нужно будет окончательно определиться. Слишком много за эту ночь на меня навалилось, чувства повыгорели, в душе пустота. Пережить бы всё это, переспать, тогда и можно будет спокойно подумать обо всём. С такими мыслями я шагнул на щебёнку подъездной площадки усадьбы Муромцевых.

И все мои трезвые мысли куда-то разлетелись, стоило только распахнуться дверям, выпуская на свободу маленькое чудо в сером длинном платье, которое вихрем слетело со ступенек крыльца и крепко обхватило меня сильными руками, уткнулось лицом в грудь, заставив сразу вспомнить о грязной своей одежде, немытых руках, которыми я неловко старался приобнять свою… да ладно, любимую, кого тут обманывать, если при виде девушки я про усталость забыл? И я медленно потянулся к пушистой макушке, вдыхая такой родной теперь запах девичьих волос…

После затянувшегося завтрака или, что будет вернее, раннего обеда не выдержал и упросил Настю показать мне сына. При этом Настя с Алёной как-то хитро переглянулись и улыбнулись друг другу. О чём это они, что за переглядывания? Заглядывать в их чувства не хотелось, может, сами расскажут?

Нет, всё-таки в пелёнках он как-то лучше выглядел. А здесь весь словно ниточками по суставам перевязан и пузыри постоянно пускает, что-то гугукает. Но хорошо, что не плачет. И на мои потуги обратить на себя его внимание никакой реакции. Совсем обнаглел, мелкий. Даже как-то немножко обидно стало.

А потом меня накрыло. Не успел от детской кроватки отойти, как резко начали закрываться сами собой глаза, меня куда-то потянули за руку, через навалившуюся пелену дрёмы каким-то чудом разобрал, что это тянет Настя, и пошёл, не сопротивляясь, перебирая ногами и опираясь на поддерживающего меня Алексея. И даже не помню, как упал в кровать.

А проснулся сразу, в одно мгновение, от переполнявшей меня энергии. Всё было просто здорово! Настроение лучше не бывает, за окном небо голубое во всю ширь раскинулось, птицы чирикают. Вскочил с кровати, распахнул ажурную тюль, повернул запорную ручку, толкнул створку окна, радуясь солнечному дню. Стоп, почему дню? Это сколько я проспал? Сутки? У кого бы уточнить? И кто меня раздел? Сам я точно не помню такого пикантного момента.

Оглянулся, на стуле аккуратно сложена моя одежда, сапоги стоят, вычищенные, и, самое главное, на столике рядом большой кувшин и красивый стеклянный бокал. Вот это хорошо, то, что нужно. Набулькал в узорчатую ёмкость до краёв квас, именно он оказался в кувшине, и с удовольствием одним махом всё и выглотал. А вторую порцию пил уже спокойно, вспоминая вчерашний день… или ночь.